«Долгий XIX век» в истории Беларуси и Восточной Европы. Исследования по Новой и Новейшей истории - Коллектив авторов
Большое количество писем и обращений поступало в военное ведомство не только от государственных предприятий, но и от частных фирм и организаций. Их руководители и управляющие всё время жаловались на то, что на предприятиях катастрофически не хватает рабочих зрелого возраста, что негативно отражается на качестве и эффективности работы. Целый ряд мелких и средних учреждений и фирм прекратили своё существование потому, что в армию был призван их собственник и руководитель. Но иногда они продолжали существовать, ибо все дела, согласно нотариальным доверенностям, вели их жёны[1432].
Несмотря на отсутствие регулярной заработной платы, некоторые мужчины пробовали устроиться на работу в почтово-телеграфные отделения, ибо это давало им право получить легальное освобождение от призыва в действующую армию. Использовав такую возможность, и получив законную отсрочку, большинство из них вскоре навсегда оставляли свои рабочие места.
Лепельский и Полоцкий уездные комитеты по делам о получении отсрочек военнообязанными были буквально завалены прошениями, которые бы отменяли предыдущие ходатайства об освобождении от военной службы. Наиболее часто они приходили из Черствянского и Горбачёво-Александровского почтовых отделений[1433]. Но найти этих людей, как правило, уже не было никакой возможности.
Вся эта ситуация не удовлетворяла правительство. Поэтому в процесс мобилизации служащих почты и телеграфа были внесены существенные изменения: отсрочка давалась только в случае заключения нового контракта на службу на новых условиях; отсрочки от призыва давались только ямщикам, не моложе 36 лет.[1434]; отсрочка почтово-телеграфным служащим, рождённым в 1898 г. давалась только тем, кто был принят на службу почтово-телеграфного ведомства до 1 ноября 1916 г [1435]. Тот же, кто оставлял службу, незамедлительно и в обязательном порядке привлекался к исполнению воинской повинности.
Проведение мобилизаций необычайно остро отразилось на катастрофической нехватке рабочих рук во всех сферах жизни, особенно в сельском хозяйстве. Именно крестьянство стало основным резервом для пополнения армии: к осени 1917 г. из 15,8 млн. всех мобилизованных в Российской империи более чем 12,8 млн. были призваны из деревни[1436]. Количество же призванных из белорусских земель в процентном выражении было ещё более высоким. Только из деревень Могилёвской, Витебской и Минской губерний было мобилизовано на войну к сентябрю 1917 г. 634,4 тыс. человек[1437]. Это при том, что в уездах Витебской губернии проживало всего только 811.100 мужчин (меньше всего в Беларуси), в уездах Могилёвской губернии – 1.090.600, Минской – 1.370.000[1438]. А мужского населения в Витебской и Могилёвской губерниях было меньше, чем женского.
Много крестьянских хозяйств (особенно мелких и средних) вообще остались без работников. Не лучше ситуация была и в помещичьих усадьбах и имениях. Существенным образом и на довольно продолжительный период времени изменилась и половозрастная структура сельского населения: удельный вес женщин, стариков и детей стал доминирующим.
В полной мере почувствовали на себе «кадровый голод» и другие сферы хозяйства, министерства и ведомства. Так, почтово-телеграфные станции испытывали необычайно острую потребность в рабочих руках. Не хватало специалистов определённых профилей. Поэтому была существенным образом упрощена сама процедура приёма на службу в эти учреждения. Как отмечалось в циркуляре Министерства внутренних дел Российской империи: «…теперь никто не пользуется особыми преимуществами при поступлении на службу, и право это в равной степени принадлежит всем гражданам Российского государства, без различия национальности и вероисповедания»[1439]. Исполняя постановление правительства, начальник Смоленского почтово-телеграфного округа послал 27 февраля 1917 г. начальникам почтово-телеграфных и почтовых учреждений Смоленского округа (в который входили Смоленская и Витебская губернии) телеграмму следующего содержания: «Господин Смоленский губернатор признал возможным допустить в районе Смоленской губернии лиц иудейского вероисповедания для исполнения обязанностей ямщиков, но без получения права получения отсрочек от призыва в армию» [1440].
Для поступления на службу требовались следующие документы: фотография, паспорт, метрическое заключение, свидетельство врача о состоянии здоровья, свидетельство о несудимости (за исключением случаев суда по политическим делам), свидетельство об образовании (для кандидатов на чиновника они не должно было быть меньше, чем курсы начального училища). Лиц, призванных на службу почтово-телеграфного ведомства, стали приводить к присяге новой формы, утверждённой Временным правительством. Были изменены и бланки клятвенных обещаний. А согласно циркуляру № 5247, перестали в обязательном порядке требовать свидетельство о политической благонадёжности[1441].
Из-за катастрофической нехватки мужчин на почтовой службе 12 ноября 1916 г. министерством внутренних дел Российской империи (отделение главного управления почты и телеграфа) было принято постановление, согласно которому было дано разрешение на «…приём грамотных женщин на должности почтальонов на равных с мужчинами основаниях и с тем, чтобы они допускались ко всем почтальонным обязанностям, за исключением только сопровождения почты на трактах»[1442]. Женщин крепкого телосложения, которые умели хорошо управлять лошадьми, и были не моложе 25 лет, стали брать на службу даже в качестве ямщиков[1443].
Массовая мобилизация мужчин в армию вызвала существенное сокращение производства, замену опытных рабочих новыми неопытными, а так же отразилась на увеличении женского и детского труда. Всё это негативным образом влияло на уменьшение объёмов и эффективность труда[1444]. На оборонные и промышленные предприятия был привлечён значительный контингент женщин, подростков, стариков и инвалидов. А они были недостаточно хорошо готовы к тяжёлому и напряжённому труду[1445]. Уже в первые месяцы войны около 20 % всех белорусских предприятий прекратили свою работу[1446]. А в конце 1914 г. в Беларуси были закрыты 208 предприятий[1447].
Чувствовалась острая нехватка не только квалифицированных медицинских кадров, но даже санитаров. Больших усилий стоило пригласить на работу врача. Большинство рабочих мест в больницах было занято лицами, которые только что окончили курсы и были ещё не в полной мере знакомы с организацией медицинского дела. Почти все вольнопрактикующие врачи с неоккупированной немцами территории Беларуси были призваны на войну, и на местах остались лишь единицы либо старые фельдшеры[1448]. Поэтому даже в больших городах часто не было ни одного узкого специалиста. К примеру, в 1915 г. в Полоцке было всего только 2 стоматолога[1449]. Это вызывало сильное недовольство общества условиями мобилизации врачей и создавало благоприятную почву для разного рода социальных конфликтов и противоречий.
Не хватало сиделок для ухода за больными и ранеными. Рапорт рядового служащего почты Воробьёва в Гомельский комитет почтово-телеграфных служащих от 4 октября 1917 г. наглядное тому подтверждение: «…у моей жены переломана кость на левой ноге, и она находится на лечении в Уваровской земской лечебнице. Из-за того, что в указанной лечебнице есть только одна сиделка, которая
